Пилот нашего «Эрбаса» выполнил последний доворот, и мы пошли на посадку. 3,5 часа полета из Москвы в Сухум пролетели незаметно. Особенно последние 30-40 минут. Захватывающий вид из иллюминатора: горы под белоснежно-заснеженными шапками, зеленые долины, море.
Я усердно учил абхазский. Не весь, конечно, а две фразы: Щижьбзи́акуа — особо вежливая форма «Доброе утро!», и Щижьбзи́а — те же слова, но в более панибратской версии. Скажем, если тебя встречает человек, с которым на «ты».
Тщетно: так ни слова и не запомнил. Здоровался во всеми на земле по-русски. Да туристам иного языка здесь и не требуется.
… Приземляемся на недавно открытый для гражданской авиации аэропорт имени первого президента Абхазии Владислава Ардзинбы. Как принято, пассажиры-россияне искупали пилотов в аплодисментах. Важный нюанс: на этот аэродром можно заходить как со стороны моря, так и с противоположного направления. Какая разница? Огромная! С ветром не договоришься, а все самолеты на нашей планете устроены так, что приземляться (да и взлетать тоже) им лучше против ветра — так меньше скорость относительно земли и длина пробега.
Далеко не все аэродромы на черноморском побережье всеракурсные. В этом смысле аплодисменты пассажиров адресованы не только экипажу компании iFly, но и нашим отцам и дедам. В далекие 1960-е они правильно выбрали место и построили эту взлетно-посадочную полосу, что называется, «по уму».
У аэродрома большая и сложная биография: получал и терял статус пассажирского, в начале 1990-х были прекращены гражданские перевозки, и долгие десятилетия он использовался только военными. Все изменилось два года назад: на Петербургском международном экономическом форуме Абхазия и Россия подписали соглашение о восстановлении международного аэропорта Сухум. Этой весной сюда прилетели из России первые пассажирские лайнеры, но это были тестовые рейсы. С мая наладили регулярные, но полетели узкофюзеляжные самолеты: 50-местные Bombardier и 100-местные Embraer 190.
Между тем, прогнозы на поток отдыхающих этим летом оптимистичные. Руководство Российского союза туриндустрии обьявило, что Абхазию посетят около 1,5 млн туристов.
На небольших Bombardier столько народу не привезти.
Сегодня в каком-то смысле исторический день: я лечу на «полноценном» широкофюзеляжном «арбузе» — Аirbus А320-200. Вмещает 360 пассажиров. Свободных мест в салоне не вижу.
На земле нам устроили водяной салют: пожарная машина окатила наш «Арбуз» струей воды — традиция торжественной встречи пришла в авиацию с флота. Применяют в особо торжественных случаях.
Сейчас — как раз он. Три в одном: День России, первый регулярный рейс iFly и первый рейсовый «большой» лайнер.
Не обошлось без накладок: телетрапа нет, почти четыре сотни пассажиров два автобуса вывозили битый час. Но недовольство сменил приятный шок: перед зданием аэропорта нам устроили щедрый фуршет: столы ломились от выпечки, винограда и черешни.
Первые прилетевшие насладились еще и национальными танцами под шампанское. Когда я добрался до пира, танцоры уже разошлись, а вместо игристого наливали лимонады.
Затем опять испытание: пограничный контроль. Четыре сотни прибывших выстроились в очереди к пяти кабинкам. Томительное ожидание, и опять примерно на час.
А затем история повторилась: загрустить нам не дали. Каждому пассажиру вручили пакет с сувенирами, а при выходе снова упираемся в… накрытые столы. Шампанское — рекой, черешня и абрикосы, веуснейший абхазский ачащ (хачапур).
У меня был коварный план: сравнить что я в Абхазии смогу купить по цене одного круассана (490 рублей) в Шереметьево, откуда мы вылетали. Эксперимент не удался, в сухумском аэропорту все для прилетевших было бесплатно.
Возникла шальная мысль: бросить все, и жить в этой сказочной воздушной гавани, пируя с каждым прилетом.
«Не горячись, — отсоветовали местные. — Так здесь не всегда. Танцы и пир живота только по особым случаям. А они даже не каждый месяц».
Что ж, еду в Сухум, до которого 18 км. Навигатор предложил такси за 1,5 тыс. рублей. Приложение от абхазских операторов снизило цену до тысячи. Я же просто сел в рейсовый автобус и за 150 рублей доехал до столицы. С кондиционером и без пробок.
И немного о грустном. Пару дней назад все медиа обошла новость. В аэропорту Сухума предотвращен теракт: россиянина-сотрудника подрядной организации завербовала украинская военная разведка. ФСБ сообщила, что фигурант планировал передать на Украину план-схему аэропорта «Сухум» и прилегающей к нему закрытой парковки, используемой для приема международных делегаций. Там и планировали заложить взрывчатку.
Все в принципе так, но есть один нюанс. Подробности таких новостей быстро забываются, и в сухом остатке остается рисуемая воображением картинка: в аэропорту — бомба, это же ужас-ужас. Это не ужас, а игры разума и издержки медиа-технологий.
Никакой бомбы не было, как и взрывчатки для ее изготовления. Просто их не успели завезти. Спецслужбы отработали на 7 баллов по 5-бальной шкале. На упреждение. Предатель сейчас под уголовной статьей за шпионаж. Ему светит до 15 лет лагерей.
Итак: в Сухуме не «едва не взорвали бомбу», а задержали шпиона. Разница налицо.
… Этот репортаж я дописываю уже в городе: заказал пару чашек кофе по-сухумски, расположился в знаменитой «Брехаловке». Это площадка в сердце города и одноименное кафе, где принято открыто обсуждать абсолютно любые вещи.
Не удержался, спросил у соседей (компания из шести абхазов старшего возраста) про шпиона. Что местные-то об этом думают?
Ответ искренне позабавил.
«Знаешь, что тебе скажу, — ответил мой новый знакомый Амза. — В Африке есть поговорка: если человек умер, то это надолго. А если дурак, то — навсегда».
Не сразу понял мудрость и сарказм сказанного. Почему в Африке, в какой еще Африке?! Мы же в Абхазии.
«У нас есть горячие головы, и немало, но таких дураков среди абхазов нет, — резюмировал собеседник. — Взрывчатка? Работа на иностранную разведку?! Это не про нас».
Про нас — это ароматный кофе, аппетитный шашлык с ащащем-хачапуром, вино, горы и море.
Встречай умных, Абхазия: шижьбзиакуа.