Где вкуснее кормят – в следственных изоляторах или лагерях, и почему осуждённым легче сидеть, чем арестантам, выясняла наш сайт.

Мы писали, в каких тяжёлых условиях ожидают сегодня суда и следствия арестанты алматинской тюрьмы. По словам знакомого адвоката, а также бывшего надзирателя, камеры следственного изолятора переполнены. Летом там душно и жарко, а зимой холодно. Качество казённой еды, как и медобеспечения, оставляет желать лучшего. 

Теперь к этим бытовым проблемам ожидаемо прибавились ещё две –  арестантов редко выводят на прогулку, а продуктовые передачи от родных приходят порой испорченными. На это сетовали некоторые родственники подсудимых в ходе ожидания судебных заседаний в СМУС. 

Мы отправили редакционный запрос в МВД и Генпрокуратуру. Хотели узнать, в курсе ли руководители правоохранительных ведомств существующих проблем в тюрьме, и если да, то какие меры они принимают для их разрешения и как наказывают виновных. Заодно поговорили с теми, кто не понаслышке знает, каково это – сидеть в казахстанской тюрьме и приходить на свидание к арестанту. 

Стало хуже!

Первым нашим собеседником стала алматинский адвокат Елена Жигалёнок. Это она в марте 2025 года подняла в соцсетях тему переполненности алматинской тюрьмы. Затем анонсировала встречу с руководством городского ДУИС.

Елена, из вашего поста в фейсбуке следовало, что в алматинской тюрьме содержится свыше 1800 арестантов при лимите 1360 человек. Потом вы встречались с тюремным руководством. Удалось ли  хотя бы частично решить проблему переполненности СИЗО?

— Нет, не удалось, потому что корень проблемы кроется в работе следственных судей. Это они избирают практически всем подозреваемым такую меру пресечения, как содержание под стражей. В редких случаях они соглашаются на залог или домашний арест. Начальник учреждения не может решить проблему переполненности, как бы он ни хотел. Вопросы следует адресовать следственным судьям и прокурорам. 

Раз камеры СИЗО забиты до отказа, как же тогда всех арестантов успевают выводить в прогулочные дворики?

— Хороший вопрос. По правилам предусмотрена ежедневная часовая прогулка. Однако людей порой не выводят неделями, потому что якобы не хватает сотрудников. Максимум, на который может рассчитывать сегодня подозреваемый, так это одна прогулка в неделю. Это не допустимо, и я надеюсь, что надзорный орган примет меры, а руководство местного ДУИС решит проблему с прогулками.

После вступления приговора в законную силу осуждённого должны в течение 10 дней отправить в исправительную колонию. Однако, по словам некоторых родственников подсудимых, тюремная администрация не всегда дожидается решения апелляционной инстанции и отправляет арестантов в другие учреждения. Почему так происходит?

— Опять-таки из-за переполненности алматинского следственного изолятора. Новые партии арестантов прибывают, поэтому кого-то из подсудимых отправляют в Тараз. В местной тюрьме они ждут апелляции. Чтобы остаться здесь, в учреждении № 72, по-старому — СИ-18, подсудимый должен вовремя написать заявление об ознакомлении с материалами уголовного дела и записями аудиовидеофиксации судебных заседаний. Не успел написать — будь готов к переезду в соседний регион. Кстати, после апелляции никто не гарантирует, что житель Алматы будет отбывать наказание по территориальности, то есть в Алматинской области. Его могут отправить в другое место.

А почему некоторые родственники подсудимых жалуются, что их домашняя еда поступает к родным невовремя, в подпорченном состоянии?

— Так эти передачи в течение дня собирают в одном месте СИЗО и только вечером разносят по камерам. Летом, в жару, возможно, еда немного портится.

Как мне рассказывали адвокаты и правозащитники, в наших тюрьмах и колониях лучше не болеть, иначе рискуешь или инвалидом остаться, или в морг попасть. Почему так происходит сейчас, ведь медобеспечение арестантов и заключённых передано в ведение Минздрава два года назад?

— То, что вам рассказывают, — не тюремные байки и страшилки. Это правда. Если человеку станет плохо вечером или ночью, то врача не дозовёшься. А если дозовёшься, то получишь простые лекарства, которые помогут только купировать боль. Чтобы избежать серьёзного осложнения хронического заболевания, нужны лекарства помощнее. Если родственники принесут их, и врач одобрит их, человеку еще можно помочь. По моим наблюдениям, в учреждениях КУИС в целом остро стоит проблема с доступом к медобследованиям. К примеру, у меня есть подзащитный — молодой парень, у которого больные почки и скачет давление. Так вот, его пару раз вывезли на обследование в поликлинику, но в итоге отказали в госпитализации. Якобы не нашли для этого оснований, хотя ему лучше не становится.

Вы думаете, ему отказывают, чтобы сэкономить бюджет?

— Всё намного прозаичнее: врачей в учреждениях не хватает. Они же прикреплены к ним, а фактически работают и числятся в штате районной поликлиники. Например, в алматинский СИЗО приходят врачи из поликлиники № 24. Времени на приём больных у них в обрез, а им ещё надо дать направление на УЗИ, МРТ и КТ. Вот и ждут люди неделями медобследования. Это большая проблема и, соответственно, нарушение конституционного права на охрану здоровья, что вновь возвращает нас к вопросу о необходимости прекращения повального санкционирования содержания под стражей. 

Бывший сотрудник тюрьмы рассказал мне, что в его практике были случаи, когда в камерах умирали сидельцы, больные эпилепсией, астмой и онкологией. Люди гибли, потому что не вовремя получали медпомощь. Почему их вообще закрывают в тюрьме, ведь у них высокие риски преждевременной смерти?

— Как правило, в таких случаях следственные судьи в своих постановлениях указывают, что якобы в учреждении нет проблем с доступом к медпомощи. Поэтому пусть сидит диабетик, астматик, эпилептик или онкобольной в ожидании суда. Ситуация, по моему мнению, нездоровая, потому что судьи боятся быть милосердными и принципиальными. Они боятся вырваться из отлаженного механизма, опасаясь, возможно, обвинения в коррупции, либо перестраховываются от возможных побегов. Вот и отправляют почти всех в СИЗО.

Адрес доставки заказа — тюрьма

Вторым нашим собеседником стал алматинский предприниматель Денис Квиташ. По злой иронии судьбы он дважды оказывался в стенах алматинского СИЗО. Сначала в статусе подозреваемого, потом осуждённого. Недавно Квиташ освободился, так как Верховный суд отменил обвинительные приговоры судов первых двух инстанций. 

Денис, расскажите, как вы, образно говоря, дважды вошли в одну и ту же тюремную реку?

— Да я не хотел в неё входить, меня туда забросили против моей воли! А если серьёзно, то летом 2023 года сотрудники городского департамента экономических расследований возбудили против меня уголовное дело по мошенничеству. Я не признавал вину, моя супруга выходила даже на одиночный пикет в знак протеста — вы писали об этом. Следственный судья избрал мне меру пресечения в виде содержания под стражей. Так я оказался в учреждении № 72, проще говоря, в СИЗО. Пробыл там с 23 июля 2023 года по 1 ноября 2024 года. Затем Алмалинский районный суд признал меня виновным и приговорил к шести годам лишения свободы. 

Знаю, что вы пробыли в колонии общего режима чуть больше полугода. Как вам удалось добиться пересмотра приговора, да ещё и так быстро?

— Я обращался с жалобами в Верховный суд на нарушение норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства в ходе расследования моего дела и рассмотрения его в суде первой инстанции, и меня услышали. Председатель судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Назгуль Рахметуллина отменила приговор и направила дело на новое рассмотрение. 4 сентября 2025 года новый состав суда оправдал меня по семи эпизодам из девяти. По двум оставшимся эпизодам истёк срок давности. Я вышел на свободу в тот же день. С тех пор добиваюсь полного оправдания в кассационной инстанции! 

Почему вы не называете номер и местонахождение колонии, в которой отбывали наказание? Про СИЗО вы же открыто говорите?

— Поймите меня правильно. Если я будут называть вещи своими именами, то мои солагерники могут пострадать из-за этого. Они же до сих пор мотают срок! Номер следственного изолятора я называю открыто, потому что в Алматы только два таких учреждения. Одно под вывеской ДУИС МВД, второе под вывеской ДКНБ. Понятное дело, сидел я в обычной тюрьме.

Как-то отличался по ощущениям второй заход в СИЗО от первого?

— Конечно, поскольку во второй раз я сидел в локальном участке, где содержатся осуждённые. Вы, наверное, знаете, что в тюрьме смотрят, по какой статье человек обвиняется. Если за экстремизм, сепаратизм, терроризм, то он попадает в спецпродол, который полностью контролируют сотрудники органов нацбезопасности. Там, к примеру, сидел Дикий Арман и его подельники по громкому делу о Январских событиях. Если человек ранее не был судим или его судимость давно погашена, то он попадает в обычные седьмой, восьмой или девятый продолы. Они расположены на третьем, четвёртом и пятом этажах тюрьмы. Я содержался в восьмом продоле, в стандартной 10-местной камере. 

А сколько сокамерников было у вас? Тюрьма не была переполнена в 2023 году?

— Когда я впервые попал в СИЗО, то в нашей камере было 11 человек. Потом одного арестанта перевели в другую камеру, нас осталось 10. Что касается проблемы переполненности тюрьмы, то не берусь утверждать,  что прямо все камеры забиты до отказа. Просто когда я сидел, то слышал, что в камере, предназначенной для содержания педофилов и насильников, содержались 15 подозреваемых. 

Что с питанием в тюрьме? Вы лично предпочитали домашнюю еду, заказывали доставку готовой или довольствовались казёнными харчами?

— В нашей камере была договорённость, что мы по очереди обеспечиваем питанием друг друга. Каждый день был расписан: к примеру, по вторникам я отвечал за стол. Я всегда заказывал доставку готовых блюд, чтобы не напрягать родных. Ограничений в еде не было, можно было хоть барана на вертеле заказать, хоть крабов. Нельзя только было заказывать изделия из теста — манты, пельмени и вареники, потому что их мелко крошили надзиратели. Они проверяли, не спрятаны ли внутри сим-карты, наркотики, деньги. Кстати, в колонии, в отличие от СИЗО, мучные изделия можно заказывать.

Сколько денег в среднем вы ежемесячно тратили на продукты? Отличался ли ассортимент и качество тюремной кухни для обитателей спецпродола от того, чем кормили в других продолах?

— В месяц я тратил больше 100 тыс. тенге на доставку еды. Что касается ассортимента и качества питания в разных продолах, то могу сравнивать только продовольственное обеспечение ранее судимых лиц с первоходами. Когда я во второй раз попал в СИЗО, то обратил внимание, что в продоле для ходоков кормят разнообразнее и лучше, чем в соседних. Согласно приказу № 448 от 5 июня 2023 года министра внутренних дел, осуждённым давали сыр, колбасу, творог, яйца, сливочное масло. Не сказать что прямо высшего качества, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. К мясу в тюрьме относятся настороженно, поскольку ходили байки, будто бы оно из старых запасов. Типа несвежее, замороженное. Я сам пробовал, и никаких нареканий ко вкусу и свежести у меня не было. Тем не менее, сидельцы отдают предпочтение блюдам из курицы, а не из говядины или свинины. 

Продуктовые передачи от родственников арестантам всегда вовремя доставляли? Не было такого, что еда портилась из-за длительного пребывания на жаре?

— Я же говорил, что мы старались заказывать доставку готовых блюд. Зачем напрягать лишний раз  родных жаркой-варкой домашних блюд, и чтобы они потом через полгорода везли передачу в СИЗО? Проще сделать заказ по интернету или на худой конец попросить кого-то купить съестное в магазине рядом с СИЗО. Я помню только один прецедент с протухшей едой. Оказалось, кто-то заказал готовое блюдо и его вовремя доставили в СИЗО. Однако надзиратели по ошибке отправили еду не в тот продол, и она испортилась. Несмотря на то, что вины компании-поставщика в этом не было, она всё же вернула деньги родным арестанта. 

А меню в лагерной столовой вас устраивало?

— Скажем так: когда я 15 дней проходил карантин в лагере, был приятно удивлён качеством и ассортиментом меню в местной столовой. Еда была разнообразной по сравнению с той, что давали в СИЗО. Но потом то ли вкусовые рецепторы изменились, то ли повар стал халтурить, однако иногда я явственно ощущал вкус марганцовки. 

Значит, лагерная кухня отличается в разных местах. Спрашиваю потому, что в 2023 года осуждённый иностранец жаловался на отвратительное качество питания в жезказганском лагере. По его словам, им дали как-то на обед суп с червяками. А вы говорите, что вас хорошо кормили в это же время, но в другом учреждении. Как выглядит стандартный рацион питания осуждённых?

— Каши на завтрак остались в меню столовых всех пенитенциарных учреждений, потому что они полезны для здоровья. Гречку и рис нам давали на гарнир ко вторым блюдам. Но чаще, четыре раза в неделю, давали макароны. Через год постоянного употребления они приедаются. Я заметил, что если повар ответственно относится к своим обязанностям, то он старается разнообразить подачу макарошек. Например, добавляет к ним различные приправы и зелень. 

Съёмочная группа нашей редакции год назад ездила в Карлаг строгого режима. Она побывала в просторной, чистой зэковской столовой и приятно удивилась, как вкусно, разнообразно и с пользой для здоровья кормят сегодня сидельцев. Скажите, такой щедрый дастархан практикуется во всех исправительных колониях или это, скорее всего, была постановочная картинка для журналистов?

— Думаю, второй вариант (смеётся). Фрукты, наваристые супы с мясом, салаты а-ля греческий, котлеты по-киевски на столах зэковских столовых можно увидеть только в двух случаях. Это когда в учреждение прибывает проверяющая комиссия или когда приезжают журналисты ведущих массмедиа.

Комментарии чиновников

Мы догадывались, что к приезду нашей съёмочной группы в Карлаг основательно подготовились. Поэтому лица многих сидельцев светились от счастья и позитивного настроя к нашим журналистам. Но такая благостная картина, вероятно, наблюдается не во всех тюрьмах и колониях, поэтому мы отправили редакционные запросы в МВД и Генпрокуратуру. 

Ответы пришли вовремя, но они оказались скупыми и лаконичными. Пресс-служба МВД традиционно  проигнорировала ряд неудобных вопросов. Прокомментировала только то, что сочла нужным. Поэтому мы так и не узнали, как министр внутренних дел пытается решить актуальную проблему переполненности алматинской тюрьмы, где, на минуточку, содержатся всего лишь подозреваемые. Их вина ещё не доказана, приговор не вступил в силу, есть минимальный шанс оправдаться. Но люди, тем не менее, в тесноте и обиде ждут вердикта. 

Что касается главного надзорного органа страны, то он в курсе бытовых проблем арестантов в целом и переполненности алматинского СИЗО в частности. Как следует из письма за подписью начальника второй службы Генпрокуратуры Мурата Ахметова, прокуроры на местах ежедневно проверяют условия содержания арестантов и даже реагируют на нарушения. Но про испорченные в жару продуктовые передачи слышат впервые. Они посоветовали обращаться с конкретными фактами в местный ДУИС или прокуратуру. Вот мы переадресовываем это послание родственникам арестантов, кто жаловался на порчу продуктов.  

Мы продолжим рассказывать о бытовой стороне жизни заключённых, которая зачастую кардинально отличается от того, что показывают в детективных сериалах, экшен-фильмах и телевизионных передачах. Призываем читателей не поддаваться блатной романтике, а учиться на чужих ошибках и не попадать в места лишения свободы. 

Читать также: