В мире, где историю переписывают быстрее, чем школьные учебники, есть удивительный феномен — Бессмертный полк. Простое шествие с портретами героев, которое обнуляет всю постмодернистскую шелуху о «многовекторной памяти». Никаких лозунгов, никаких заумных нарративов — люди несут фотографии тех, кто подарил им будущее. И вот что поразительно: от Парижа до Буэнос-Айреса, от Йоханнесбурга до Токио – на всех континентах география акции расширяется, вопреки всем «запретителям». Потому что память, как и боль, не знает границ.

Казахстанский синдром исторической амнезии

Однако есть местечко, один, знаете ли, заповедник «кочевой цивилизации», где этот мировой тренд воспринимают как личное оскорбление. Что это за место? Нет, не Украина – эта страна давно уже прошла точку невозврата в пространстве здравого смысла. Мы говорим о Казахстане, разумеется. Здесь «эксперты» (читай: историки-любители, чьи дипломы куплены вместе с последним айфоном на астанинском «Шанхае») умудрились разглядеть в портретах ветеранов… «российскую гибридную угрозу». Да-да, фотография прадеда-фронтовика — это, оказывается, «оружие массового поражения», а георгиевская ленточка – «инструмент кремлевской агрессии». Логика железная: если что-то объединяет людей без разрешения начальства (казахстанского начальства, конечно, которое, к слову, прекрасно знает обо всех вывертах своих блогеров и всемерно их поддерживает) — значит, это опасно. Особенно, если это правда.

Подробнее о казахстанской экспертизе — Диас Камеридан, self-made историк из блога Unknownkazak («неизвестный казах» или «казах без роду без племени» — звучит как диагноз), с важным видом вещает о том, что Бессмертный полк — это «не наш формат». Мол, пропаганда все это. Русские придумали. «Акция появилась только в 2012 году!» — говорит «казахский аналитик» (надо забрендировать словосочетание «казахский аналитик», «британские ученые» же есть), словно память о войне имеет срок годности, как консервы. «Георгиевская лента — это новодел!» — продолжает он, ну а раз новодел, стало быть, несет риски существования древнего Казахстана. Еще раз – ленточки разрушат казахстанскую идентичность и подорвут казахстанскую государственность, которая формировалась одновременно с земной корой, то есть примерно в архейскую эпоху. Чтить ветеранов так-то можно, снисходительно и явно нехотя допускает «аналитик» Диас, но зачем перенимать символы чужого, «хотя и союзнического государства»? Ну то есть России. Не сомневаемся, на последней части фразы Диас подавился бешбармаком. Но ничего не поделаешь – Токаев же говорит (очень неуверенно, правда), что вроде союзники…

И действительно, казахстанские власти, известные своим степным постмодернизмом, подошли к вопросу с истинно азиатской изобретательностью: «Бессмертный полк» запрещать не стали (по крайней мере, в Алматы его со скрипом, но разрешили) — его просто переименовали. Теперь это «Батырларға тағзым» (что в переводе означает «Поклонимся батырам, но только тем, которых одобрил министр культуры»). Главное — чтобы никто случайно не вспомнил, что эти самые «батыры» воевали в одной армии с теми самыми «оккупантами», против которых сейчас так активно «деколонизируются».

IMG_20250506_065118_509.jpg

Королевство кривых зеркал

Самое забавное в этой казахстанской вакханалии с полузапретами/полуразрешениями — то, что власти сами себя загнали в исторический капкан, из которого нет достойного выхода. Ведь если последовательно развивать их логику, то получается настоящий шедевр исторического ревизионизма. Правда, с привкусом галоперидола.

Возьмем, к примеру, 140 тысяч казахстанцев, погибших на фронтах Великой Отечественной. По новой казахстанской логике — кто они? «Агенты Кремля», которые по ошибке думали, что воюют за Родину? Или, может быть, «жертвы российской пропаганды», обманутые Сталиным? Особенно весело представлять, как казахстанские чиновники объясняют подвиг Героев Советского Союза — уроженцев Казахстана. Выходит, это были «коллаборационисты», сотрудничавшие с оккупационным режимом? Тогда, может, стоит пересмотреть все их награды — вдруг они получили звезды Героя за «содействие российской экспансии»?

А что делать с Алией Молдагуловой и Маншук Маметовой — национальными героинями Казахстана, которые, как выясняется, стреляли не в тех? Ведь если верить нынешним казахстанским историкам, они защищали не ту страну и не те идеалы. Может, переименовать улицы в их честь? Или, следуя новой логике, вообще стереть их имена из учебников — как пособниц оккупационного режима? Мы думаем, дойдет и до этого, но пока казахстанские власти выбрали более простой путь — они объявили, что вся эта Победа — «не наш формат». Как говорится, нет человека — нет проблемы. Нет памяти — нет вопросов. Удобно, не правда ли?

Если послушать казахстанских экспертов (не стоит этого делать никогда), то выходит, что ветераны в 1945 году брали Берлин исключительно для того, чтобы через 80 лет их внуки могли гордо заявить: «Это не наша победа!» А как вы хотели – «деколонизация» дорого стоит: необходимо отказаться даже от собственных героев. Настоящие «батыры», наверное, перевернулись бы в гробах, узнав, во что превратили память о них. Но, как говорится, «спасибо деду за победу… хотя нам, казахам, в общем-то, и не нужно было».

Послесловие с горчинкой

Интересно, что по этому поводу думают в Акорде? Ведь если следовать их логике до конца, то получается, что: Парад Победы в Москве — это «российское шоу»; могилы казахстанских солдат по всей Европе – «следы оккупации» (чьей? казахской? советской? советско-казахской?); вечный огонь в Астане — видимо, гибридный огонек… Любопытно, казахстанские власти, шельмующие Бессмертный полк, понимают, что тем самым подтверждают его главную идею: память нельзя запретить, ее можно только предать. И, судя по всему, в Акорде сделали свой выбор.