Турция усиливает влияние в оборонной сфере Центральной Азии через экспорт беспилотников, военное обучение и сотрудничество с Казахстаном и соседями.

Расширение сотрудничества Турции и стран Центральной Азии в оборонной сфере привлекает все больше внимания в последние годы и часто рассматривается в качестве вызова для доминирующего влияния России в регионе. Высокопрофильные инициативы сотрудничества Анкары от производства беспилотников до совместных военных учений не могут сравниться с интегрированностью военно-промышленного комплекса (далее – ВПК) России и значительной части постсоветских республик.

Турция прощупывает момент для получения выгоды от формирующегося вакуума, когда формируется образ того, что в Кремле под давлением Запада происходит расфокусировка и утрата влияния на важные сферы в регионе от нефтегазового сектора до вопросов обороны в Центральной Азии. Особенно это становится актуальным на фоне влияния Турции в конфликтах на Ближнем Востоке, Южном Кавказе и даже в Восточной Европе.

Центральная Азия – растущий оборонный рынок для Турции
Культурная и историческая близость Турции предоставляет важные маркетинговые преимущества, использование которых считается рациональным. На фоне глобальной нестабильности некоторые стран региона стали активно повышать военные расходы, которые включают в себя закупку новой военной техники.

Но с учетом размеров экономик стран Центральной Азии рост военных расходов в глобальном понимании незначителен, из-за чего есть потребность закупаться "подешевле и точечно". Поэтому Центральная Азия выходит на первый план для турецкого военно-промышленного комплекса. Анкаре сложно конкурировать с мощными военными корпорациями США и европейских стран на развитых рынках вооружения в глобальном плане, но у Турции эффективно получается занимать нишевые направления в военной отрасли в Африке, на Ближнем Восток и в постсоветских странах.

Наиболее успешная турецкая "Aselsan" занимает всего 54 место в ТОП-100 оборонных компаний по версии ежегодника "SIPRI" с доходом в 2023 г. в размере $2,56 млрд, тогда как оборот американской "Lockheed Martin", возглавляющей список, составил $67,57 млрд.

В рейтинге доминирующее количество компаний представляют США – 41. Турция может похвастаться всего тремя компаниями в указанном списке. Совокупное количество производителей вне блока НАТО меньше количества американских компаний: Китай – 9, Япония – 5, Южная Корея – 4, Израиль – 3, Индия – 3, Россия – 2, Тайвань – 1, Сингапур – 1, Украина – 1 и Саудовская Аравия – 1.

По этой причине оборонные компании Запада, в отличие от Анкары, не рассматривают рынок Центральной Азии в качестве перспективного. Турецкое вооружение в Центральной Азии сталкивается с конкуренцией со стороны продукции российского, китайского, индийского, украинского, израильского производства и других стран, в основном не входящих в Североатлантический Альянс. Тем более, что Центральная Азия не переходит к стандартам НАТО, в первую очередь, из-за высокой стоимости трансформации.

Использование турецких систем не следует рассматривать в качестве "поворота на Запад". Турция предлагает приемлемые стоимость и качество отдельных товаров, способных конкурировать на оборонном рынке Центральной Азии. Особенно тут стоит отметить такие сферы как производство и применение дронов, бронетранспортеры и военно-морской флот. Кроме того, развитие турецкого ВПК показывает позитивные тенденции, поэтому рынки сбыта критически важны.

Экспорт оборонной продукции Турции увеличился с 248 млн долларов в 2002 году до 7,2 млрд долларов в 2024 году, внутренние производственные мощности достигли 70% к 2024 году. В настоящее время Турция занимает 11-е место в мире по объему экспорта оборонной продукции.

Связь между ВПК России и стран Центральной Азии сложно прервать за короткое время
Историческую связь между ВПК России и стран Центральной Азии, фундаментально закрепленную советским периодом, сложно переоценить и, тем более, прервать за короткое время. Война в Украине продемонстрировала "зависимость оборонки" центральноазиатских стран от России. По словам председателя комитета по международным делам, обороне и безопасности Мажилиса (нижняя палата) Парламента Казахстана А. Куспан, "[Прим. – в армии РК] военная техника старая и не хватает боеприпасов. Россия из-за санкций перестала поставлять технику".

Однако страны Центральной Азии не спешат "разжижать" преобладающие советские системы вооружения и технологии. По данным "Military Balance 2023", наиболее диверсифицированным государством Центральной Азии можно считать Туркменистан, экспериментирующий с иностранным вооружением и техникой, в том числе из Турции, которая была крупнейшим поставщиком вооружений в Туркменистан. В 2021 году доля Турции в импорте вооружений Туркменистана составляла 42%, в основном за счет продажи фрегата C-92, хотя ряд экспертов утверждает, что главным поставщиком вооружений в Туркменистан является именно Италия.

И данную логику достаточно легко объяснить, ведь даже у Туркменистана остается зависимость от России в вопросах поставки вооружения для обеспечения внешнего контура безопасности. В Туркменистане характерна черта внедрения иностранного вооружения в силах внутренней безопасности страны, для обороны внешнего контура Ашхабад продолжает в основном полагаться на распространенные советские аналоги, так же как и остальные государства региона.

Если рассмотреть военный импорт Туркменистана, то из Турции он включает в себя бронетранспортеры, беспилотники и патрульные корабли. Учитывая особенности Туркменистана стоит исходить из того, что ключевая внешняя угроза для безопасности страны исходит именно из Афганистана. По этой причине государство, которое проводит политику нейтралитета и избегает членства в военно-политических блоках, расширило сотрудничество с Узбекистаном в 2015 году для охраны туркмено-афганской границы.

Туркмено-афганская граница фактически самая протяженная сухопутная граница с Афганистаном при сравнении с другими странами Центральной Азии и ее охрана осложнена протяженностью и наличием пустыни, поэтому для этих целей требуется техника, которая позволяет осуществлять мониторинг границы и быстрое передвижение по ней, к которым можно отнести именно бронетранспортеры и дроны.

Кроме того, они же нужны для введения действий в городской застройке, что наиболее вероятно при нападении со стороны нетрадиционных акторов как террористические организаций, атака которых является наиболее ожидаемой, если рассматривать угрозы с территории Афганистана.

Из России же Туркменистан импортирует традиционную советскую военную технику как танки, реактивные системы залпового огня (РСЗО), боевые машины пехоты (БМП) и вертолеты, что опять-таки подчеркивает – даже у довольно диверсифицированного Туркменистана – зависимость от российского/советского ВПК.

Из этого следует, что турецкие системы заполняют нишу в Центральной Азии, не считавшуюся важным тактическим звеном для вооруженных сил РФ до полномасштабной войны в Украине. В частности, продукция Турции преобладает в сегменте "ударные (боевые) беспилотные" аппараты, чему особо способствовали их недавние успехи в Нагорно-Карабахской операции Азербайджана и при обороне ВСУ в Украине в 2022 г. Но при этом турецкие беспилотники не являются доминантами на рынке ЦА, успевшего апробировать БПЛА из Китая, Израиля, Пакистана и других государств.

Стоит добавить, что полковник В. Валюх, командующий ГУР Украины подчеркнул, что "не намерен использовать слово "бесполезный" в отношении БПЛА TB2 "Байрактар", но в текущее время им сложно найти применение. В начале войны их разворачивали чаще и они наносили больше ущерба противнику. Но российские системы ПВО и РЭБ адаптировались. Последний полет TB2 длился "всего 30 минут".

Страны Центральной Азии внимательно подходят к выработке мер по применению иностранных систем, чаще всего дополняющих оборонные комплексы, но не заменяющих базовой огневой мощи, которая во всех странах Центральной Азии в доменах земля (танки, артиллерия, ПВО), море и воздух основывается на советских системах. В завершение 3 из 5 стран Центральной Азии являются членами ОДКБ и, как отмечают представители Министерства обороны Республики Казахстан, "требования по оперативной совместимости [Авт. – закупаемых вооружений] с ОДКБ сохраняются. При этом в ОДКБ прорабатываются вопросы сотрудничества с другими государствами, не входящими в нее".

Мифы о военном влиянии Турции в Центральной Азии, которые раздражают Кремль
Взаимодействие с Турцией приемлемо и для стран Центральной Азии, поскольку не приводит к прямой провокации в отношениях с Россией, рассматривающей Турцию в качестве "сложного партнера" как для Кремля, так и Вашингтона и других противников. Турция, так же как и Казахстан и другие страны региона, играет важную "роль посредника" между Западом и Востоком, а сотрудничество посредников традиционно не является проблемой между блоками, а наоборот мотивируется с обоих лагерей. Но тут есть и свои вызовы, а именно дискурсы, которые создают мифы вокруг военного турецкого влияния в Центральной Азии. Касается это именно нарратива о том, что "Турция выталкивает Россию из традиционной сферы влияния", о чем уже не первый год активно пишут пророссийские телеграм-каналы. Но во многом аргументы касательно влияния Турции в военной сфере являются надуманными и тому есть несколько примеров.

К примеру, в СМИ активно тиражировалась статья о так называемом доминировании Турции в Каспийском море. В 2023 году СМИ ошибочно сообщили о планах Турции построить боевые корабли для ВМС Казахстана. Речь шла о том, что казахстанский завод "Зенит" подписал контракт с турецкими оборонными компаниями "ASFAT" и "YDA Group" на строительство кораблей для ВМС РК. Хотя эта история была быстро опровергнута, она продолжала циркулировать в некоторых аналитических кругах, что даже уважаемые комментаторы предостерегали о надвигающемся "доминировании" Турции в Каспии – нарратив, который упускал из виду устоявшийся статус-кво.

Несмотря на то, что 31 июля данную новость опровергли, некоторые эксперты продолжали верить в то, что Турция будет строить военные корабли для Казахстана. И все-таки стоит держать в уме, что российский ВМФ на Каспии является крупнейшей и самой мощной военно-морской группировкой в бассейне Каспийского моря.

Другой темой, которая продолжает активно раздражать российское экспертное сообщество – турецкие дроны в Центральной Азии. Действительно, "дипломатия беспилотников" является почерком Турции в Центральной Азии, так как даже Таджикистан планирует приобрести турецкие дроны. Все остальные страны Центральной Азии уже успели приобрести турецкие дроны, но разных моделей. А Казахстан даже анонсировал запуск производства турецких дронов "ANKA" от "Turkish Aerospace" на своей территории еще в 2022 году и должен был стать первой страной мира, которая запустила бы данный процесс. Но и тут появились свои трудности. Планировалось запустить процесс производства еще в 2024 году, что не произошло.

Проект Turkish Aerospace все еще находится на предварительной стадии, проводится дью-дилидженс по инвестициям и требованиям к инфраструктуре. Хотя дочерняя компания "Turkish Aerospace" ("TURKISH AEROSPACE LIMITED") зарегистрирована в Казахстане и начала уплачивать налоги, обещанная линия по производству "ANKA" еще не реализована. Под конец 2024 года стало известно, что Министерство обороны Казахстана и "Baykar Defense" договорились наладить производство дронов "Bayraktar" на территории Казахстана.

Задержки отражают сложность полной локализации производства передовых беспилотников, а также деликатное балансирование интересов между Казахстаном и Турцией. Обе стороны должны обеспечить соответствие проекта долгосрочной модернизации обороны Казахстана, не подвергая риску его отношения с Россией или ОДКБ. Кроме того, запуск производства дронов (даже, если это только линия сборки и техническое обслуживание) на территории другого государства требует формирования полного цикла цепочки поставок, так как турецкие дроны содержат в себе немало импортных деталей из стран Европы и Северной Америки.

Если и когда производство начнется, ожидается, что оно останется под полным контролем Казахстана – технологии будут принадлежать локально и, таким образом, потенциально могут быть интегрированы даже в учения с партнерами по ОДКБ и другими стратегическими партнерами.

Завершить данный раздел можно последней новостью, которая вызвала ряд недоразумений в российском экспертном сегменте, а именно некие совместные военные учения под эгидой Организации Тюркских Государств (ОТГ). Но в данных учениях принимали не все члены ОТГ, кроме того учения проходили в рамках 21-го оперативного курса по противодействию атаки террористов в населенных пунктах, то есть не под эгидой ОТГ. А вот о том, что Казахстан планировал провести вместе с Турцией совместные военные учения "Қабылан Жолы-2024", которые так и не состоялись, российские аналитики упустили. В целом, на данном этапе турецкий военный подход к региону не подразумевает какой-либо институционализации.

5 государств – 5 направлений военной дипломатии Турции и Организация тюркских государств тут не причем
При анализе 35 лет взаимодействия Турции со странами Центральной Азии так и не был выработан единый подход в военном сотрудничестве с регионом. В целом, это можно объяснить множеством факторов, но и ключевым являются разные потребности стран региона ввиду особенности каждой отдельной страны.

Как было показано выше, нередко при анализе военного сотрудничества стран Центральной Азии с Турцией и даже с Азербайджаном начинают упоминать ОТГ. На самом деле ОТГ, в текущем составе, не придает приоритет коллективным военным инициативам. Ее стратегический план "Видение тюркского мира 2040" не упоминает оборонную интеграцию, что отражает то, что как Россия, так и Китай были бы неудобны с любыми структурами безопасности, близкими к НАТО, в своем ближнем зарубежье. Хотя Анкара и Баку могут стремиться институционализировать оборонное сотрудничество в рамках тюркской структуры в долгосрочной перспективе, эта амбиция пока не реализована и на данный момент политически чувствительна.

Важно, что три из пяти стран Центральной Азии принимают участие в военных учениях на территории Турции, которые известны как "Efes" и "Kış". Учения с Турцией, как правило, сосредоточены на специализированных тренировках и нишевых возможностях. Такие взаимодействия позволяют центральноазиатским военным тестировать новые подходы параллельно с продолжающимся сотрудничеством в рамках Организации Договора о коллективной безопасности, сохраняя устоявшиеся структуры, одновременно исследуя дополнительные пути наращивания потенциала.

Учения ОДКБ, часто включающие тысячи солдат и сложные миротворческие операции, подчеркивают устойчивые многосторонние системы безопасности, которые закрепляют регион. Вкратце, попытки Турции добавляют разнообразие, но не вытесняют основную роль учений ОДКБ и сотрудничества с Россией в оборонной позиции региона.

По этой причине Турция и страны Центральной Азии больше акцентируют на развитии двусторонних программ сотрудничества, поэтому стороны на уровне министерств подписывают соответствующие документы. Но подход можно было бы описать следующим образом:

Казахстан
Казахстан обладает самым разнообразным перечнем военного сотрудничества с Турцией. Как уже было отмечено на территории Казахстана должно быть запущено производство дронов "Anka", а это первый подобный проект за пределами Турции. Кроме того, стороны подписали протокол о сотрудничестве в области военной разведки, которое в отличии от схожего документа с Азербайджаном в основном регламентирует процесс обмена информацией и мониторинга за угрозами.

Оба документа нередко всплывают в российских телеграм-пабликах, но при этом часто забывают упомянуть Договор между Российской Федерацией и Республикой Казахстан о военном сотрудничестве от 16 октября 2020 года. Второй пункт статьи 8 Договора гласит: "Каждая из Сторон обязуется не проводить разведывательную деятельность, направленную против другой Стороны". Также Турция и Казахстан пытаются апробировать уникальное направление для сотрудничества – совместное строительство кораблей. Однозначно понять, касается ли это военных кораблей трудно, но есть определенные признаки.

Регистрация "DEARSAN BAUTINO SHIPYARD LTD" в Казахстане совпала с объявлениями о строительстве судостроительного верфи стоимостью 250 миллионов долларов в пуле инвестиционных проектов Kazakh Invest. Эта же компания, участник совместного предприятия, за последнее десятилетие построил для туркменского флота 10 патрульных катеров класса "Серхет".

Однако экономические и географические реалии свидетельствуют о том, что это приведет к ограниченным достижениям, а не к трансформации морского промышленного комплекса Казахстана. Баутино, расположенный в регионе Мангистауская область Казахстана, в первую очередь является узлом для нефтяных и торговых флотов, а не местом, подходящим для продвинутого морского строительства.

Учитывая, что Казахстан делает акцент на развитие местных предприятий как АО "Зенит" и АО "НИИ "Гидроприбор", роль Турции, скорее всего, будет дополнительной, возможно, сосредоточившись на небольших военных лодках или потенциально на гражданских судах двойного назначения, а не на создании нового доминирующего морского присутствия.

Узбекистан
Военно-техническое сотрудничество между Узбекистаном и Турцией получило мощный импульс в 2016 году после визита президента Эрдогана в Ташкент, а ответный визит президента Мирзиёева в 2017 году вывел отношения на уровень всеобъемлющего стратегического партнерства. Правовую основу взаимодействия сформировали ключевые соглашения 2022 года о военно-техническом сотрудничестве и протоколы о военном образовании 2020 года.

Наиболее показательным примером военно-технического сотрудничества стал проект по производству бронемашин "Ejder Yalçın". В октябре 2017 года турецкая компания "Nurol Makina" подписала с узбекским предприятием "UzAuto" меморандум о взаимопонимании, предусматривающий производство 1000 бронемашин. Первым этапом стала поставка 24 готовых машин, успешно завершенная в 2019 году. Машины были произведены в Турции, информации о начале их сборки в Узбекистане пока нет. В декабре 2023 года был утвержден закон о ратификации Соглашения о сотрудничестве в сфере оборонной промышленности между странами В 2024 году военное сотрудничество между странами продолжает углубляться. Важным событием стал визит президента Узбекистана на предприятие "Turkish Aerospace Industries", где обсуждались перспективы сотрудничества в авиационной сфере.

Кыргызстан
Военное сотрудничество между Кыргызстаном и Турцией началось в 1993 году с подписания договора о военном образовании. Основополагающими документами стали договор "О вечной дружбе и сотрудничестве" (1997) и соглашение "О создании Совета стратегического сотрудничества высокого уровня" (2012). Кыргызстан стал первой страной ОДКБ, закупающей полную линейку турецких БПЛА, включая "Bayraktar TB2", "Akıncı", "ANKA" и "Aksungur". Кыргызстан стал второй страной после Турции, которая использует все четыре различных БПЛА, произведенных турецкой оборонной промышленностью.

С 1993 года в турецких военных учебных заведениях прошли обучение более 300 офицеров и около 100 курсантов из Кыргызстана. Как отмечают исследователи, динамика сотрудничества в последние годы меняется от традиционной безвозмездной помощи к коммерческим сделкам по закупке вооружений.

Туркменистан
Большинство направлений сотрудничества между Туркменистаном и Турцией ранее уже были отмечены, но стоит добавить, что военное сотрудничество развивается с учетом нейтрального статуса Туркменистана и носит сугубо оборонительный характер. А это означает, что Туркменистан не принимает участие в каких-либо военных учениях вообще, за исключением России и Узбекистана по информации "The Military Balance 2024".

Туркменские военнослужащие регулярно проходят подготовку в Турции для совершенствования профессионального мастерства, изучения передовых методов военного дела, обмена опытом по модернизации материально-технической базы.

В 2024 году сотрудничество получило новый импульс развития. В июне состоялся визит министра обороны Турции Яшара Гюлера в Ашхабад, где обсуждались укрепление взаимодействия в оборонной сфере, модернизация материально-технической базы армии и внедрение новых технологий. Стороны намерены расширять сотрудничество по таким направлениям как активизация взаимодействия в сфере цифровых технологий, дальнейшая модернизация вооруженных сил Туркменистана, расширение программ подготовки военных специалистов.

Таджикистан
В апреле 2022 года министры обороны Таджикистана и Турции подписали рамочное соглашение о военном сотрудничестве. В июле 2023 года страны заключили новое соглашение об оборонном сотрудничестве и протокол о финансовой помощи. В рамках этой помощи Турция планировала выделить Таджикистану 50 миллионов турецких лир ($1,5 млн) на закупку турецкой военной техники, а также 2 миллиона лир ($62 тыс.) на обучение таджикских военнослужащих в турецких учебных центрах. Парламент Таджикистана ратифицировал соглашение об оборонном сотрудничестве, поэтому, вероятно, в 2025 году стороны приступят к их реализации.

Военное сотрудничество Турции со странами Центральной Азии развивается по индивидуальным траекториям, учитывая специфику каждого государства. Несмотря на существование Организации тюркских государств, военная интеграция не является ее приоритетом, и сотрудничество строится преимущественно на двусторонней основе:

Казахстан демонстрирует наиболее разностороннее сотрудничество, включая производство дронов и развитие судостроения.
Узбекистан активно развивает военно-техническое сотрудничество, особенно в сфере производства бронетехники и авиации.
Кыргызстан стал первой страной ОДКБ, закупающей полную линейку турецких БПЛА, также активно развивая военное образование.
Туркменистан выстраивает сотрудничество с учетом своего нейтрального статуса, фокусируясь на оборонительных аспектах.
Таджикистан находится в начальной стадии военного сотрудничества с Турцией, развивая его через соглашения о финансовой помощи и обучении военнослужащих.
Беспилотники над степью: влияние Турции на оборону Центральной Азии

Важно отметить, что турецкое военное присутствие в регионе не замещает, а дополняет существующие структуры безопасности, прежде всего связанные с Россией и ОДКБ.

Инкрементальное влияние, а не кардинальные изменения
Военно-дипломатическое взаимодействие Турции в Центральной Азии и в Казахстане в частности, подчеркивает стремление Анкары расширить свое региональное присутствие. Однако идея о том, что Турция готова заменить роль России в ВПК Центральной Азии, преувеличена. Хотя турецкие технологии – особенно дроны – могут заполнять ниши и вводить новые стандарты, глубокие структурные связи региона с Россией, продолжающаяся зависимость от запасов советской эпохи и осторожный подход местных правительств означают, что влияние Анкары останется ограниченным.

Недоразумения со стороны СМИ и аналитиков подпитывают завышенные ожидания турецкого доминирования. Но реальность такова, что оборонные инициативы Турции, хотя и важные, существуют в ограниченной среде, сформированной региональными балансами сил, наследственными связями с Россией и стратегической предусмотрительностью лидеров Центральной Азии. В этом развивающемся ландшафте Турция, вероятно, останется дополнительным партнером, а не трансформирующим актором, в оборонной сфере Центральной Азии.

Авторы: Эльданиз Гусейнов, внештатный научный сотрудником Центра евразийских исследований им. Гейдара Алиева Университета им. Ибн Халдуна (Стамбул) и Рымгали Абыкаев, дипломат и эксперт в области обороны и национальной безопасности // Специально для Cronos.Asia