Изображение сгенерировано нейросетью

Колумнист наш сайт Равиль Абашидзе рассуждает об экономическом будущем Казахстана и пытается понять, почему наше правительство просто не разбрасывает деньги с вертолёта. И что будет, если начнёт.

Иногда мне кажется, что мы с остальным миром живём в параллельных вселенных. Пока я дописываю эту колонку, глядя на пятничные пробки по Аль-Фараби, новостные ленты разрываются от заголовков из Токио. Япония, страна с государственным долгом, от которого у любого нашего чиновника случился бы нервный тик, снова делает «это». Новый пакет экономических стимулов — ¥21,3 триллиона (это около $140 млрд). Просто вдумайтесь в цифру. Это почти три четверти всего ВВП Казахстана, выброшенные на рынок одним росчерком пера премьер-министра Исибы. Они субсидируют счета за электричество, раздают наличные малоимущим и вливают деньги в технологии.

Весь мир сейчас играет в эту игру. Называйте это как хотите: «новое кейнсианство», «постковидное похмелье» или просто паника перед замедлением экономики. А что у нас? А у нас, друзья мои, тишина. Точнее, скрежет тормозов.

В Астане сегодня не обсуждают раздачу денег. Там обсуждают, как бы не потратить лишнего. Нацбанк держит оборону с базовой ставкой 18 %, правительство продлевает моратории на всё подряд, а бизнес тихо воет от кредитного голода. Контраст настолько разительный, что возникает вопрос: мы самые умные или мы что-то упускаем? Почему, пока планета заливает пожар деньгами, мы бегаем с вёдрами песка?

Давайте разбираться. Без эмоций, только цифры. Потому что это не паранойя — это арифметика.

Мир включает печатный станок (опять)

Я тут посчитал… Если сложить все стимулирующие пакеты, объявленные в Азии и США за вторую половину 2025 года, можно было бы купить пару небольших стран. И это не преувеличение. Мировая экономика чувствует себя неуверенно, и рецепт у всех один: ликвидность.

Япония. Как я уже сказал, ¥21,3 трлн. Цель проста — компенсировать людям инфляцию. Да, у них инфляция 3 %, и для них это катастрофа. Нам бы их проблемы.

Китай. Пекин продолжает бороться с дефляцией и кризисом недвижимости. В 2025 году они расширили дефицит бюджета до рекордных значений, вливая юани в инфраструктуру и списывая долги провинций.

Южная Корея. Сеул выделяет десятки миллиардов долларов на поддержку полупроводниковой отрасли и субсидирование экспортеров, чтобы не проиграть гонку технологий.

США. ФРС, хоть и аккуратничает, но фискальные стимулы никуда не делись. Госрасходы остаются колоссальными, поддерживая спрос на перегретом рынке.

Весь мир по сути говорит своим гражданам: «Ребята, цены растут, жизнь тяжёлая, вот вам деньги, только тратьте». Это и есть тот самый «вертолёт денег», о котором писал Бен Бернанке. Но почему этот вертолёт не летит в сторону Казахстана?

Казахстан: почему мы не можем так же

Многие в соцсетях возмущаются: «У нас есть Нацфонд! Распечатайте кубышку, дайте людям денег, снизьте ставку до 5 %, как в Европе!»

Между нами, это очень соблазнительная идея. Популистская, сладкая, как чай с молоком и сахаром. Но если мы попробуем сыграть в Японию, мы получим не японский уровень жизни, а венесуэльский уровень инфляции. И вот почему.

Мы — не Япония. У нас нет печатного станка, который выдаёт резервную валюту. Иена — это актив-убежище. Тенге — это валюта развивающегося рынка, жёстко привязанная к сырьевым циклам и настроению инвесторов.

Вот вам сухая реальность на ноябрь 2025 года:

• базовая ставка 18 %. Это больно. Это душит кредитование. Но это единственный якорь, который удерживает инфляцию от полёта в стратосферу. Снизь мы её сейчас резко — и курс улетит за 600;
• внешний долг. Совокупный внешний долг Казахстана болтается в коридоре $166–172 млрд. Это огромная сумма. Обслуживание этого долга требует валюты. Любая игра с печатанием тенге обесценит национальную валюту, и отдавать долги станет кратно дороже;
• госдолг ~24 % ВВП. Казалось бы, цифра небольшая (у Японии за 260 %). Но дьявол в деталях. Стоимость обслуживания нашего долга растёт геометрически из-за высоких ставок. Минфин уже сейчас тратит на выплату процентов столько же, сколько на некоторые социальные программы.

Инфляция у нас не от спроса, а от структуры. Вот тут мы подходим к самому главному. Почему, когда американец получает чек от правительства, он идёт покупать новый айфон, а экономика растёт? И почему, если раздать деньги казахстанцам, вырастут только ценники на базаре?

Потому что природа нашей инфляции другая. Она не монетарная, она структурная.

Представьте себе трубу, через которую течёт вода (товары). У нас эта труба ржавая, дырявая и забитая посредниками. Вы можете влить в неё хоть океан воды (денег), но на выходе напор не увеличится — просто трубу разорвёт.

Цифры, которые не врут:

• 40 % продуктов питания на наших полках — импорт. Сыр, колбаса, даже яблоки в сезон часто завозные;
• 90 % лекарств — импорт;
• одежда, техника, запчасти — почти 100 % импорт.

Когда у нас появляется больше тенге, мы не начинаем производить больше товаров. Мы просто бежим покупать больше долларов, чтобы закупить товары за границей.

Плюс — наша любимая логистика.

Пока помидор доедет от поля в Туркестанской области до прилавка в Астане, он проходит через пять-шесть посредников. Каждый накидывает свои 15–20 %. В итоге фермер получает копейки, покупатель платит, как за крыло от самолета, а «жир» оседает в карманах «прокладок».

Если в эту систему вбросить «вертолётные деньги», посредники просто поднимут маржу. Товара больше не станет. А вот цены улетят. Это классическая ловушка импортозависимой экономики.

Что будет, если всё-таки включить «вертолёт»?

Давайте на секунду представим, что правительство сломалось. Устали терпеть, скоро выборы (ну или просто надоел народный ропот) и решили: «Гуляем!» Раздали всем по 100 тысяч, субсидировали кредиты бизнесу под 5 %.

Сценарий будет развиваться стремительно, как сюжет плохого боевика:

• мгновенный скачок потребления. В первый месяц все счастливы. Люди покупают телевизоры, обновляют смартфоны, закупают продукты;
• валютный шок. Импортёры видят спрос и бегут на биржу KASE скупать доллары, чтобы завезти новый товар. Спрос на валюту резко превышает предложение;
• девальвация. Нацбанк либо жжёт резервы (которые не бесконечны), либо отпускает курс. Тенге падает. Вспомните 2015 год. Вспомните весну 2022-го. Только сейчас может быть жёстче;
• импорт инфляции. Доллар вырос — автоматически подорожало всё: от хлеба (мука, запчасти для комбайнов, ГСМ) до жилья (арматура, отделка);
• бюджетный кризис. Обслуживать те самые $170 млрд внешнего долга становится невыносимо дорого. Рейтинговые агентства снижают нам рейтинг до «мусорного». Иностранные инвесторы выводят капиталы.

Короче, через полгода после «раздачи денег» мы проснёмся в стране, где у людей на руках миллионы, но купить на них можно меньше, чем раньше на тысячи. Мы уже проходили это в 90-е. Не хотелось бы повторять.

Что реально нужно делать

Критиковать легко — я этим уже 15 лет занимаюсь. Сложнее предложить, что делать, когда у тебя связаны руки, а народ требует зрелищ и хлеба (желательно дешёвого).

Если мы не можем заливать проблему деньгами, нам придётся лечить саму болезнь, а не симптомы. И лекарство будет горьким.

Перестать быть сырьевым придатком для самих себя. Мы экспортируем пшеницу, а завозим макароны. Экспортируем шкуры, завозим обувь. Это не просто глупо, это преступно по отношению к экономике. Нужны жёсткие, может быть даже протекционистские меры по созданию переработки внутри. Налоговые льготы только тем, кто даёт конечный продукт.

Убить «прокладки». Цифровизация цепочки «фермер — прилавок». Это должно стать национальной идеей. Если мы увидим в приложении весь путь килограмма картошки и каждую наценку, рынок начнёт очищаться. Оптово-распределительные центры должны работать как часы, а не как феодальные вотчины.

Прозрачные правила импорта. Серый импорт и коррупция на таможне создают непредсказуемость. Бизнес закладывает риски взяток в цену товара. Уберём взятки — цены снизятся безо всяких субсидий.

Конкуренция, а не монополии. У нас почти в каждом секторе — от ж/д-перевозок до сахара — сидит один-два крупных игрока. Они диктуют цены. Антимонопольное ведомство должно стать самым зубастым органом в стране, а не местом для ссылки чиновников.

Итог: готовимся к марафону, а не к спринту

Давайте по-честному. Чуда в 2026 году не будет. Пока весь мир пытается ускорить свои экономики стероидами в виде дешёвых денег, Казахстан вынужден сидеть на строгой диете. Это неприятно. Это вызывает злость у населения и у бизнеса. Но «удерживать тормоза» сейчас — это единственная стратегия, которая спасёт нас от крушения на повороте. Мы не можем позволить себе роскошь японских ошибок. У нас нет их подушки безопасности.

Если мы сейчас сорвёмся в популизм и начнём печатать деньги, то через два-три года мы получим стагфляцию — худшее из зол, когда экономика не растёт, работы нет, а цены галопируют. Выбраться из этой ямы будет стоить нам десятилетия.

Так что когда вы читаете про щедрых японцев или американцев, не завидуйте. У них свои игры, у нас — своя борьба за выживание. Нам сейчас нужно не вертолёт с деньгами ждать, а чинить крышу и утеплять стены.

Ну и, конечно, по старой доброй казахстанской традиции… ждём, когда нефть снова подорожает и всех нас спасёт. Шутка. Или нет?

Автор: Равиль Абашидзе