На этой неделе Казахстан дважды напомнил Европе о своём существовании — и оба раза в связи с персонами, которые на родине находятся в розыске. В первом случае речь идёт о главе фонда «НеМолчи» Дине Смаиловой (Тансари), во втором — об одиозном олигархе Мухтаре Аблязове. Что у них общего? То, что ни Тансари, ни Аблязова в Казахстан никогда не вышлют. Почему? Ответ — в редакционной колонке наш сайт.

Началась неделя с очередного эпизода, напоминающего о том, как устроена казахстанская политика и как система реагирует на любую оппозицию. Главу фонда «НеМолчи.kz» Дину Тансари задержали в Черногории по запросу властей РК. Напомним, на родине Тансари разыскивают по обвинению в мошенничестве.

История вышла громкая: сначала активистку арестовали, отправили в изолятор, она успела записать видеообращение и в очередной раз привлечь внимание к своему конфликту с властями Казахстана. А на следующий день Тансари отпустили на свободу, Верховный суд Черногории отказался её экстрадировать.

Скандал завершился, едва начавшись: Европа вновь получила сигнал, что Казахстан «активно преследует» политических активистов, а значит, выдавать их категорически не рекомендуется.

А в конце недели МВД Казахстана очень вовремя рассказало, что министр Саденов встретился со своим французским коллегой Ретайо. И как бы невзначай, вместе с облегчением визового режима, обсудил с ним вопросы реадмиссии — выдачи лиц, которые нелегально находятся в другом государстве.

Самый известный казахстанец, скрывающийся от правосудия во Франции, — это беглый олигарх Мухтар Аблязов, которого признали виновным в организации убийства и крупном хищении. Выдача Аблязова — обязательная тема любых переговоров между Астаной и Парижем уже больше десяти лет, и за всё это время Казахстан так и не уговорил французские власти экстрадировать одиозного оппозиционера. Хотя Аблязова и статуса политэмигранта лишали, и за неявку в суд штрафовали, это не мешает ему скрываться за рубежом и прекрасно себя чувствовать.

Аблязов и Тансари — очень разные оппозиционеры, но их объединяет одно: Казахстан, вероятнее всего, никогда их не получит.

В чём же дело? В политике. Ведь с экстрадицией мелких мошенников, глав финансовых пирамид, беглых убийц и прочих откровенно криминальных элементов у Европы никаких проблем нет. Но появляется малейший намёк на то, что дело может быть связано с политикой, и о выдаче «инакомыслящего» можно забыть. Даже если формально обвинение касается мошенничества или хищения.

Страны с сильными и самостоятельными судебными системами традиционно не выдают лиц, в отношении которых есть любой намёк на политическую подоплёку дела. Уровень доверия к Казахстану как правовому государству в таких случаях — очень низкий. Беглого казахстанского активиста могут задержать, могут «пробить» через Интерпол, но экстрадировать — не станут. В самом крайнем случае деликатно попросят покинуть страну и перебраться к соседям по шенгенской зоне, чтобы на регулярные запросы из Астаны отвечал кто-нибудь другой. Кстати, точно так же поступает и Казахстан: например, если Узбекистан настойчиво просит выдать беглого каракалпакского активиста, его проще отправить куда-нибудь за рубеж, но ни в коем случае не экстрадировать.

Возникает вопрос: если шанс вернуть Аблязова или Тансари — нулевой, ради чего Казахстан раз за разом поднимает эти вопросы и попадает в международные скандалы? Это не улучшает ни репутацию страны, ни имидж её правоохранительных органов. 

С Мухтаром Аблязовым, по крайней мере, всё относительно понятно. Но чего ради брать на себя такие риски в далеко не очевидных случаях вроде кейса Тансари — решительно непонятно. «Демонстрация силы» в подобных ситуациях превращается в демонстрацию слабости: пора бы нашим доблестным силовикам наконец выучить, что если в деле есть хоть щепотка политики, то из Европы в Казахстан выдачи нет.