Литовская активность в Казахстане к концу текущего года нарастает. С учётом реального-символического «веса» Вильнюса во внешнеэкономических, внешнеполитических (и военно-политических) решениях НАТО и ЕС это, конечно же, не является случайностью.

Посол Литвы в Астане Эгидиюс Навикас в последнее время в буквальном смысле колесит по многим казахстанским регионам, стимулируя двустороннее сотрудничество, притом отнюдь не только экономическое. Так, совсем недавно, 9 декабря с. г. состоялась его встреча с руководством Торгово-промышленной палаты Алматинской области, в ходе которой отмечалось, что «многолетняя дружба связывает Казахстан и Республику Литву. Это не только культурные, но и экономические связи, которые благотворно влияют на развитие обеих стран. В Алматинской области действуют 6 предприятий с литовским капиталом».

Литовский дипломат санкцентировал внимание на том, что Казахстан входит в топ-15 крупнейших торговых партнеров прибалтийской страны, которая «стабильно занимает достойное место в десятке ключевых партнеров Казахстана в ЕС». Отмечено также, что в Казахстане уже работают более 150 компаний с литовским капиталом, «и мы готовы расширять это число. Важно также обратить внимание на логистику: порт Клайпеда остается одним из крупнейших транспортных узлов в Балтийском регионе, а проект Rail Baltica (уже действующий восточноевропейский железнодорожный коридор до портов Литвы, Латвии и Эстонии. – Прим. ВПА) открывает дополнительные возможности для доставки грузов». Плюс к тому, Литва, по словам посла, планирует содействовать созданию нового города Алатау в Алматинской области. Аналогичные мнения были высказаны и казахстанской стороной.

Помимо военного сотрудничества Астаны и Вильнюса своим ходом идёт и внешнеполитическое: в июне с. г., в рамках договорённостей министерствами иностранных дел двух стран (2018 г.) в июне с.г. в Астане прошли очередные консультации «по вопросам внешнеполитического планирования и анализа». Казахстанскую строну представил глава департамента внешнеполитического анализа и стратегического планирования МИД Ануарбек Ахметов, литовскую – директор Департамента стратегического управления и анализа МИД Марюс Януконис. Согласно коммюнике, стороны «…обменялись мнениями по широкому спектру международной и региональной повестки, а также договорились продолжить практику регулярных консультаций между департаментами», а также «подтвердили настрой на дальнейшее расширение доверительного диалога между странами, в том числе в духе Соглашения о расширенном партнёрстве и сотрудничестве между РК и ЕС».

Обращает на себя подчёркнуто антисоветский «сегмент» в пропагандистском обрамлении взаимоотношений Казахстана и Литвы. Так, околоправительственный казахстанский портал ещё в июле 2023 г. остановился на нём в достаточно развёрнутом виде: «…Основой тесных взаимоотношений между Литвой и Казахстаном является совместное историческое прошлое. Особое значение в нём литовской стороной придается сохранению исторической памяти жертв тоталитарных репрессий 40-х – 50-х годов прошлого столетия. После Второй мировой войны десятки тысяч литовцев были депортированы в Казахстан или очутились в лагерях КарЛага, СтепЛага и ПесчанЛага».

В 2003 г. Литва, должно быть, по случаю очередной годовщины кончины И. В Сталина, «инициировала серию проектов в Казахстане по увековечению памяти репрессированных литовцев. В 2004 году совместными усилиями литовской общины и делегаций из Литвы на территории КарЛага появились первые памятники, в последующем развившиеся до мемориалов международного значения. Были открыты памятники погибшим политзаключенным Кенгира, Спасска, Балхаша. В 2019 году реализован проект, посвященный 65-летию Кенгирского восстания и участвовавшим в нем литовских политзаключенных, реконструирован памятник в Жезказгане. В 2022 году открыт монумент на территории Спасского мемориального комплекса, в мае 2023 г. – новый международный мемориальный комплекс на территории Балхашского лагеря». Позиция Астаны по этому вопросу – самая благоприятственная: «…Необходимо отметить всестороннюю поддержку и помощь как центральных, так и местных органов Казахстана, которая оказывалась на протяжении всего процесса возведения данных объектов».

При этом благоразумно умалчивается, например, о том, что казахстанские зерновые и другие товары с середины 1950-х годов беспрепятственно экспортировались через Клайпеду, причём без оплаты местных (и примыкающих) железнодорожных услуг в евро или в долларах США, как с 1992 года. Не говорится о том, что десятки тысяч казахстанцев с начала 1950-х гг. проводили свои отпуск и лечение в литовских санаториях вовсе не за инвалюту, а по советским субсидируемым расценкам. Забыто и то, что со второй половины 1940-х годов импортные товары из Польши, ГДР, Чехословакии и стран Северной Европы беспрепятственно завозились в Казахстан через ту же Клайпеду, опять-таки, без инвалютной оплаты за транзит по литовской и, в целом, советской территории. Наконец, совокупный валовой национальный продукт (ВНП) Казахстана с 1925 по 1989 гг. вырос более чем в 80 раз, Литвы за 1945-89 гг. — возрос более чем в 20 раз в исчислении в долларах США (по паритету покупательной способности). До 15 тыс. воинов Красной армии – уроженцев Казахской ССР в освобождении Литвы, в том числе оккупированной нацистами еще в 1939-м Клайпеды, от нацистской оккупации, причём почти 8 тыс. из них погибли и пропали без вести…

Думается основанное на полуправде и передёргиваниях «гуманитарное сотрудничество» устойчивым и доверительным быть может, что называется, по определению.