Британский пилот Мохамед Баракат, отбывающий срок в Алматинской области, заявил, что если его оправдают, он не станет требовать от Минфина Казахстана компенсацию за незаконное уголовное преследование, сообщает наш сайт.
Мы писали о громком уголовном деле британского пилота Мохамеда Бараката. Он сейчас отбывает наказание в зареченской колонии общего режима за убийство своей полуторогодовалой дочери Софии в октябре 2019 года. Баракат не признаёт вину и называет себя жертвой коррупции и произвола правоохранительных органов Казахстана. По его словам, во время следствия и суда у него вымогали 215 тыс. долларов за содействие в получении мягкого наказания. Однако он не отдал деньги доброхотам, поскольку они не гарантировали ему успешный исход, да и сам характер подобной «сделки» претил его внутренним убеждениям.
Осуждённый иностранец предоставил нам запись телефонного разговора, на которой некая молодая женщина признаётся на английском языке в причинении Софии смерти по неосторожности. Баракат утверждал, что голос принадлежит его жене Мадине. На этом основании он намеревался обратиться в правоохранительные органы для возобновления расследования на основании вновь открывшихся обстоятельств.
Мы выяснили, чем закончились обращения британца в прокуратуру, полицию и суды.
Вердикт суда неизменен!
12 декабря 2020 года Мохамеда Бараката приговорили к 20 годам лишения свободы. Он не оставляет попыток добиться отмены обвинительного приговора, его родные в Лондоне тоже не бездействуют, но пока безуспешно.
Мохамед, удалось ли вам добиться пересмотра своего приговора на основании вновь открывшихся обстоятельств?
— К сожалению, нет. Я обращался с соответствующей просьбой в Генеральную прокуратуру и Верховный суд РК, но мне отказали. Сказали, что судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда уже рассмотрела в апреле 2023 года мою жалобу и изменила обвинительный приговор. Она отменила дополнительное наказание в виде выдворения за пределы Казахстана и запрета на въезд на территорию вашей страны сроком на пять лет. Но я-то заявляю, что на основании имеющейся аудиозаписи и других доказательств я должен быть оправдан, потому что я не убивал Софию!
А как полиция и прокуратура отреагировала на ваше откровенное интервью нашему изданию?
— Поначалу никак. Они отказывались проводить новое досудебное расследование по моему обращению, ссылаясь на вступивший в законную силу обвинительный приговор от 12 декабря 2020 года. Тем самым они нарушили статью 502 УПК РК «Порядок возбуждения производства по вновь открывшимся обстоятельствам». Поэтому я снова стал подавать весной 2025 года жалобы в различные инстанции. На мою сторону встал алматинский горсуд, поэтому правоохранителям пришлось в марте 2025 года расследовать моё дело.
Следователи назначали экспертизы предоставленных вами аудиозаписей переговоров, они вызывали вашу супругу для дачи показаний?
— Никаких экспертиз они не назначали. Ограничились тем, что вызвали Мадину. Она сказала, что голос на аудиозаписи принадлежит не ей, и вообще мы в разводе. Следователю оказалось достаточно этих показаний, и он закрыл дело.
Насколько мне известно, ваш адвокат только недавно подал от вашего имени заявление о расторжении брака. К тому же, как могли закрыть уголовное дело, не исследовав новое доказательство?
— Вот именно, что отдельные следователи департамента полиции Алматы горазды закрывать дела, лишь бы не утруждать себя исследованием доказательств. У меня есть копия рапорта следователя о том, что оснований для начала досудебного расследования по моим доводам нет. Дескать, я не предоставил ему аудиозаписи переговоров со своей женой, но это неправда. Я отправил её вместе со скриншотами переписок с Мадиной в WhatsApp в адрес департамента полиции города Алматы.
Подождите, а какую тогда аудиозапись прослушивал следователь, если он говорит, что вы не высылали её? Кому принадлежит голос, который сознаётся в причинении смерти по неосторожности?
— Не знаю, эти вопросы лучше всего адресовать следователю. То он пишет, что моя жена не признаёт, что голос на плёнке принадлежит ей, то тут же пишет, что я не предоставлял эту плёнку в качестве доказательства своей невиновности.
Признаться, я рассчитывала, что следствие разберётся во всём и установит, смонтирована ли та запись или нет, и чей всё-таки голос звучит на ней. Важно понять, на чьей стороне правда. Если на вашей, то вас необходимо полностью оправдать, а вот если на стороне обвинения, то вас стоило бы наказать за клевету и дачу заведомо ложных показаний.
— Я тоже рассчитывал, что следствие во всём разберётся. Но, по-видимому, правоохранители не хотят этого делать. Мне кажется, они не заинтересованы в установлении истины. Ведь если выяснится, что я не убивал свою дочь, то кому-то придётся ответить за фабрикацию уголовного дела и приносить мне официальные извинения. И что немаловажно, кому-то придётся выплатить мне солидную компенсацию за причинённый моральный и материальный ущерб. Я с октября 2019 года нахожусь в заточении, потерял кучу нервов, сил и сбережений, кто мне всё это восстановит? Взять, к примеру, такой аспект, как материальный ущерб. Я работал до своего задержания в должности командира грузового лайнера гонконгской авиакомпании, получал приличную зарплату и бонусы за безупречный пилотаж. А меня лишили любимой работы и смешали с грязью, заклеймив жестоким убийцей! Теперь представьте себе на минуточку, какую сумму компенсации я мог бы потребовать от вашего государства, если бы меня оправдали?
Так вы полагаете, что вас не оправдывают только потому, что не хотят выплачивать многомиллионную компенсацию?
— Это только одно из моих предположений. Знаете, я так устал от всего, что готов в случае оправдания не требовать никакой денежной компенсации. Лишь бы меня освободили быстрее, и тогда я уеду к родным в Лондон.
Хождение по кругу
А такой вариант, как ужесточение наказания, вы рассматриваете? Вдруг выяснится, что та аудиозапись подделана? В таком случае вас могут наказать и рублём, и новым сроком.
— Я знаю, что правда на моей стороне, поэтому не боюсь никаких последствий. Помимо аудиозаписи, у меня есть другие доказательства моей невиновности. Например, четыре независимые судебно- медицинские экспертизы, которые полностью опровергают выводы судебно-медицинского акта № 28. Того самого, что якобы признал мою вину в убийстве Софии. Так вот четыре независимые экспертизы провели ведущие специалисты Казахстана, и их заключения свидетельствуют о том, что акт № 28 был проведён с нарушением судебно-медицинских норм и не соответствует требованиям законодательства.
Это вы снова проводите параллели с нашумевшим делом Куандыка Бишимбаева, где судья отказалась принимать заключение российских экспертов о причинах смерти его гражданской жены Салтанат Нукеновой, поскольку исследование проводилось по фотографиям?
— Да, я снова провожу эти параллели, потому что не могу понять двойных стандартов в отправлении казахстанского правосудия. В деле Бишимбаева российские эксперты не проводили физического осмотра тела Салтанат, они ограничились осмотром её посмертных фотографий и первичного вывода государственной судмедэкспертизы. А это нарушение требований нормативного акта № 400 Минюста РК, поэтому судья астанинского СМУС Айжан Кульбаева не приняла их заключение в качестве доказательств по делу. В моём случае аутопсия тоже проводилась по фотографиям моей дочери, но судья СМУС города Алматы Бахытхан Бакирбаев почему-то принял её в качестве доказательства.
Но вы же раньше говорили, что повторная судмедэкспертиза проводилась по посмертным фотографиям Софии, потому что ваша супруга не дала разрешения на эксгумацию тела дочери.
— Ну так это проблемы следствия, что оно вовремя не назначило судмедэкспертизу! Я делал зимой этого года запрос в Минюст по поводу законности проведения повторной судмедэкспертизы за № 28. Знаете, что мне ответили? Что она не была повторной, а была комиссионной судебно-медицинской экспертизой в соответствии со статьёй 281 Уголовно-процессуального кодекса Казахстана. При этом чиновники не могли толком пояснить, зачем её вообще проводили, если выводы независимых экспертиз были научно обоснованы.
Вы обращались после выхода нашей публикации к уполномоченному по правам человека или в администрацию президента РК с просьбой взять под контроль работу правоохранителей по вашим обращениям?
— Я обращался за помощью к омбудсмену Артуру Ластаеву. Он прислал в ответ отписку, в которой посоветовал адресовать все жалобы Генпрокуратуре. Писал я и в администрацию президента РК, но там просто перенаправили моё обращение всё в ту же Генпрокуратуру. Пришлось снова обращаться в главное надзорное ведомство. 23 апреля 2025 года мне пришёл ответ, что по моей жалобе проводится проверка, и мне надо дождаться её результатов. Также я жду ответа от начальника управления собственной безопасности департамента полиции города Алматы. Ему я жаловался на нарушение законности в работе следователей. Посмотрим, чем всё закончится.
Вы ещё надеетесь на что-то?
— Я по своей натуре реалист, привык смотреть на окружающую действительность без розовых очков. Но чем дольше я взаимодействую с вашими правоохранительными органами, тем больше, к сожалению, убеждаюсь в действенности поговорки «как об стенку горох». Куда бы я ни обращался со своими адвокатами, везде натыкаюсь на глухую стену непонимания и безразличия.
Мохамед, а если бы вам предложили такой вариант: вас переводят в пенитенциарное учреждение по месту вашей прописки, в данном случае в Лондон, для дальнейшего отбывания наказания, но при условии, что вы не будете впредь требовать пересмотра приговора и выплаты компенсации. У нас практикуется такое: некоторых иностранцев отправляют на родину досиживать оставшуюся часть наказания. Вы бы согласились на такое предложение, ведь тогда у вас были бы высокие шансы оправдаться, выйти на свободу и жить с родными в Лондоне?
— Нет, я бы отказался. Я не виновен в гибели моей дочери Софии, поэтому не приемлю никаких одолжений. Я добьюсь справедливости, используя правовые методы, и докажу, что на той записи голос моей жены. Я готов потратить для этого всю свою жизнь!
От редакции
Мы уже писали о том, как бывший полицейский-наркоборец открыто сознался в том, что в 2019 году подбросил пакет с 253 граммами гашиша подозреваемому. Того потом признали виновным в сбыте наркотиков в особо крупном размере, приговорили к 10 годам лишения свободы и отправили отбывать наказание в Зареченскую колонию. Несмотря на признательные показания экс-полицейского, записанные в кабинете адвоката на видеокамеру, осуждённому так и не пересмотрели приговор. Выяснилось, что прокуроры не сочли нужным инициировать новое расследование и опротестовывать вердикт суда. Мужчина по-прежнему сидит.
В случае с иностранным гражданином правоохранители, пусть и не сразу, но всё же провели расследование по его заявлению. Такой избирательный подход несколько удивляет: по одним жалобам проводится проверка, по другим почему-то нет. По делу Бараката хотелось бы, чтобы следователи всё же заново завели дело и назначили судебную фонографическую и психолого-филологическую экспертизы. Это позволит установить, настоящая ли та аудиозапись или смонтированная, личности собеседников, и в каком психоэмоциональном состоянии находилась женщина, когда рассказывала о несчастном случае с ребёнком. Мы также хотели бы выслушать Мадину, жену Бараката, чтобы узнать её мнение. Нам важно знать позицию всех сторон.