СМИ Китая и КНДР сообщили подробности состоявшегося вчера саммита в Пекине, где впервые за последние шесть лет лично пообщались глава КНР Си Цзиньпин и лидер Страны чучхе Ким Чен Ын. Судя по высказываниям, Пекин и Пхеньян решили возобновить сближение и активизировать экономическое сотрудничество.

Главные акценты: дружба и общая позиция на международной арене

В публичных заявлениях, которые сделали Си и Ким, в изобилии были формулировки о непрерывности и «неизменности» двусторонней дружбы. «Китайская партия и правительство высоко ценят традиционную дружбу между Китаем и КНДР, готовы хорошо поддерживать, укреплять и развивать наши отношения. Как бы ни менялась международная ситуация, эта позиция не изменится», — заявил Си Цзиньпин.

Ким Чен Ын ответил зеркально: «Как бы ни менялась международная обстановка, чувства дружбы между Китаем и КНДР неизменны; углубление и развитие двусторонних отношений — твердая воля северной стороны».

Лидеры констатировали близость подходов на международной арене. «Китай и КНДР — хорошие соседи, друзья и товарищи, которые разделяют общую судьбу и поддерживают друг друга», — подчеркнул Си. Он увязал это с китайскими инициативами «сообщества единой судьбы человечества» и «глобальной безопасности/развития/глобального управления», отметив, что «КНДР активно поддержала и откликнулась» на них. В ответ Ким заявил, что Пхеньян «высоко оценивает объективную и справедливую позицию Китая по проблеме Корейского полуострова» и рассчитывает «усиливать координацию на многосторонних площадках, включая ООН, для защиты общих и коренных интересов двух стран».

Пхеньян также ясно обозначил поддержку Пекина по важным для КНР темам: «Вопросы Тайваня, Тибета и Синьцзяна — это ключевые интересы Китая; КНДР твердо поддержит позицию КНР в защите государственного суверенитета и территориальной целостности», — сказал Ким.

Отдельно была отмечена символика участия Кима в пекинском параде. По словам Си, присутствие северокорейского лидера «показало твердую решимость защищать итоги Второй мировой войны и стало важным стимулом к развитию дружественных отношений двух партий и государств».

На фоне обилия «дружеских» формулировок эксперты отметили отсутствие в публичных материалах упоминаний о «денуклеаризации Корейского полуострова». Если в 2018-2019 годах эта формула регулярно присутствовала в китайских и северокорейских сообщениях по итогам встреч лидеров, то на этот раз она не прозвучала. Из китайской стороны прозвучало лишь общее: Пекин «придерживается объективной и беспристрастной позиции и готов продолжать координацию с северной стороной для поддержания мира и стабильности на полуострове».

Экономика: запрос Пхеньяна и готовность к «прагматике»

Обратило на себя внимание то, что КНДР явно обозначила заинтересованность в сотрудничестве в экономической сфере. «КНДР хотела бы тесно обмениваться опытом партийного строительства и экономического развития и углублять взаимовыгодное торгово-экономическое сотрудничество, добиваясь больших результатов», — заявил Ким Чен Ын. В северокорейской делегации, как отмечают источники, были заметны экономические курирующие кадры — сигнал о приоритетности «хозяйственной повестки» в контактах с КНР. Си «принял подачу», подтвердив, что Китай «поддерживает социалистическое строительство КНДР» и готов «углублять стратегическое взаимодействие».

Ким и Си также объявили о намерении «укреплять визиты на высоком уровне и стратегическую коммуникацию». В этой связи возникли спекуляции о возможности приезда Си с ответным визитом в Пхеньян уже через месяц — на праздновании 80-летия основания Трудовой партии Кореи, которые пройдут 10 октября.

В Сеуле выделили «два главных двигателя» Пхеньяна

В Южной Корее внимательно отслеживали содержание переговоров Ким Чен Ына с Владимиром Путиным и Си Цзиньпином, сделав вывод, что КНДР решила параллельно активно сотрудничать с обеими державами.

Ряд южнокорейских аналитиков усматривают в переговорах оформление более четкой функциональной «развязки» внешних опор Пхеньяна: безопасность — с опорой на Москву, экономика — с опорой на Пекин. «Состав сопровождения и акценты КНДР на обмене опытом партийного строительства и экономического развития указывают на запрос Пхеньяна на расширение китайской экономической поддержки», — отмечают эксперты, указывая на вероятность углубления практического сотрудничества.

Второй крупный вывод касается исчезновения формулы «денуклеаризации». По оценке научного сотрудника государственного НИИ проблем объединения Хон Мина, нельзя исключать, что Пекин де-факто смещает акцент «трех принципов по полуострову» (мир и стабильность; денуклеаризация; решение через диалог) — по крайней мере в публичной плоскости — в пользу сохранения стратегического влияния и маневра.

Похожего мнения придерживается и известный китаист из Сеула Ким Хан Гвон. По его мнению, усиление американо-китайской конкуренции делает для Пекина «сохранение стратегического буфера в лице КНДР» приоритетнее прежнего публичного упора на денуклеаризацию. Это, по его словам, нацелено и на «наращивание переговорного веса» КНР в будущих контактах с США.

Экономист Им Ыль Чхоль (Институт дальневосточных исследований при Университете Кённам) видит в переговорах намек на возможное расширение китайской помощи в условиях кризиса северокорейской экономики и интерес КНДР к китайским моделям управляемого развития: «Пхеньян, вероятно, будет внимательней смотреть на «переносимые» элементы китайского опыта», — отмечает он.

Наконец, Ли Бён Чхоль (тот же институт) обращает внимание на более широкий геостратегический контур: заявление Кима о «поддержке усилий КНР по защите суверенитета и территориальной целостности» можно понимать как сигнал готовности Пхеньяна поддержать Пекин и за пределами корейской повестки — вплоть до тематики Тайваньского пролива. «Это и идеологический жест, и попытка послать «тяжелый» сдерживающий месседж Вашингтону», — говорит эксперт.