Компании-недропользователи, работающие в Казахстане, перечисляют один процент своей прибыли на НИОКР — научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Но куда уходят эти деньги и какие исследования на самом деле финансируют нефтяники — непонятно. О проблемах с расходами на НИОКР рассказал аналитик нефтегазовой отрасли Нурлан Жумагулов, сообщает наш сайт.
В своём телеграм-канале Energy Monitor Нурлан Жумагулов отметил, что тот самый один процент отчислений от недропользователей — это как минимум 70 млрд тенге ежегодных выплат. Сейчас эти деньги хотят распределить между двумя министерствами, ни одно из которых не имеет прямого отношения к добыче природных ресурсов.
«Деньги недропользователей, как коршуны, хотят раздербанить два министерства: Минцифры и Миннауки. Какое они имеют отношение к недропользованию? Непонятно».Нурлан Жумагулов
Эксперт отмечает, что было бы логичнее не отдавать миллиарды, полученные через отчисления на науку, «на сторону», а тратить их «на месте». То есть распределять на проекты в тех же регионах, где работают недропользователи. При таком подходе скрытый налог, которым по факту являются сборы на НИОКР, можно просто упразднить, а вместо этого повысить отчисления по социальным обязательствам.
«Мы уже предлагали перенаправить обязательства недропользователей по НИОКР на увеличение обязательств по социально-экономическому развитию регионов (с текущего одного процента до двух). При этом не менее 50 % обязательств расходовать там, где непосредственно ведётся добыча (как правило, большинство средств тратились в городах на обновление инфраструктуры). Ещё лучше, если бы недропользователь самостоятельно мог бы финансировать социальные проекты по запросу местного сообщества (это приводит к улучшению отношений с местными жителями)», — считает Нурлан Жумагулов.
Как напоминает аналитик, программа по развитию НИОКР действует в Казахстане уже 13 лет. В неё успели вложить миллиарды долларов, но насколько результативно потратили эти деньги? И насколько разумно перекладывать на нефтяников, золотодобытчиков и прочих представителей добывающей отрасли расходы на развитие IT-отрасли, искусственного интеллекта и так далее?
«Пока вы родите первого отечественного “единорога” (компанию с капитализацией в миллиард долларов) — потратите ещё больше. Недропользователи не должны ещё и тащить на себе IT-отрасль. Лучше уделите внимание местному сообществу, чтобы оно смогло самостоятельно решать, как и куда направлять средства на социально-экономическое развитие региона. Это справедливо. Ведь загрязняется местная флора и фауна, а штрафы оседают в Нацфонде (а не идут на улучшение местной экологии)».Нурлан Жумагулов
Минэнерго обещало создать отдельный сайт, где будут публиковать всю информацию о том, на что и в каком объёме расходуют отчисления по НИОКР. Этого веб-ресурса, по словам аналитика, до сих пор нет, а сами компании очень избирательно публикуют свою отчётность в открытом доступе. Из-за этого ещё сложнее понять, куда уходят деньги.
«За последние два года с момента утверждения новых правил по расходованию обязательств по НИОКР только две компании (“Каракудук Мунай” и “Бузачи Оперейтинг”) опубликовали свои запросы. Все остальные (за исключением дочерних компаний КМГ и QazaqGaz, расходующих средства через фонд “Самгау”), получается, нарушили правила и получили уведомления по нарушению контрактных обязательств?» — задаётся вопросом аналитик.
Вывод, к которому приходит Нурлан Жумагулов, неутешителен: из-за схем, которые недропользователи сплошь и рядом применяют при уплате отчислений на НИОКР, эти деньги скоро просто перенаправят напрямую в государственный бюджет. А как их будут тратить Минцифры и Миннауки — уже другой вопрос.
Нурлан Жумагулов — не первый эксперт, обращавший внимание на проблемы с выплатами по НИОКР. Американский специалист Дорин Бару, в прошлом работавший в Казахстане, подчёркивал, что большинство контрактов, заключённых в рамках финансирования научно-исследовательских работ, на самом деле не имеют ничего общего с высокими технологиями и могут служить коррупционной «кормушкой» для отдельных сервисных компаний.